Бесплатная библиотека - учебники, шпаргалки, кандидатский минимум

• Аксиоматический и дедуктивный идеал (ИДЕАЛЫ И НОРМЫ)
• Новая наука (XVII век)
• Революция в естествознании (конец XIX — начало XX в.в)
• Постнеоклассический идеал научности
• Связь между компонентами структуры оснований науки

1. Постановка и решение фундаментальных проблем науки
2. Научная картина мира
3. Общие мировоззренческие идеи

Научная деятельность, как и любая другая, руководствуется, во-первых, вполне определенными целями, которые возникают перио­дически в результате выдвижения конкретных научных проблем. Во-вторых, она ориентируется на общие ценностные установки по­знания, важнейшей из которых является достижение объективно истинного знания о действительности. В-третьих, поскольку наука стремится выйти за рамки непосредственной практики, то она соз­дает модели и теории, которые могут найти практическое примене­ние лишь в будущем.

Эти цели и ценностные ориентиры находят свое реальное вы­ражение в идеалах и нормах научного исследования. Но на протя­жении истории науки они не остаются неизменными, а испытыва­ют существенные изменения, особенно в связи с революциями в науке, радикально меняющими, как идеалы научности, так и осо­бенно нормы научного исследования.

Еще древние греки провозгласили идеалом научности достоверное, доказательное знание — «эпистему», противопоставив его мнению — «доксе». Этот идеал, как известно, нашел конкретное воплощение в первой аксиоматической системе геометрии, построенной Евклидом в его «Началах». В ней все известные геометрические знания выво­дились с помощью логической дедукции из небольшого числа при­нимаемых без доказательства аксиом. Сами же аксиомы не доказы­вались потому, что для этого необходимо было обращаться к другим аксиомам, а такой процесс приводил к регрессу в бесконечность. Поэтому при систематизации знаний надо было выбрать некоторые утверждения как аксиомы, не нуждающиеся, по мнению греков, в доказательстве в силу их очевидности.

Если сравнить аксиоматический и дедуктивный идеал построе­ния научного знания античных греков с донаучным идеалом древних египтян, то нельзя не заметить эпохального различия между ними. Вместо обоснования и доказательства египтяне приводили конкрет­ные примеры решения отдельных задач на вычисления или геомет­рические построения, но не формулировали общих правил решения однотипных задач. Вместо геометрического доказательства они ука­зывали на чертеж с предписанием: «смотри!».'

Такой же донаучный характер имела математика древних шуме­ров и даже вавилонян, несмотря на то, что они уже владели начат­ками алгебры. Поэтому превращение древними греками эмпириче­ской и прикладной математики своих предшественников в теорети­ческую науку было величайшей их заслугой перед человечеством.

Однако античная наука не знала экспериментального естество­знания и при изучении природы ограничивалась обычными наблю­дениями явлений и простым их описанием. Поэтому новая наука, возникшая в XVII веке, не только возродила греческие идеалы до­казательности и обоснованности в математическом познании, но должна была создать новый идеал научности для исследования яв­лений природы.

Ее основу составил экспериментальный метод, опирающийся на точный анализ наблюдаемых явлений в изоляции от воздействия несущественных факторов и математическую обработку их резуль­татов. Первые эксперименты Галилея по изучению механического движения тел были направлены, как мы уже знаем, против схола­стических измышлений средневековых ученых и натурфилософских гипотез. В какой мере в науке того времени преобладали разного рода натурфилософские гипотезы о так называемых скрытых каче­ствах, свидетельствует известное утверждение И. Ньютона, который заявлял, что гипотез он «не измышляет». Этим заявлением он кате­горически отделял себя от сочинителей «скрытых качеств» и утвер­ждал, что все его выводы основаны на точных наблюдениях и экс­периментах.

Такие выводы имеют, как известно, гипотетический характер. Ведь основные законы механики в точном смысле слова представляют собой именно гипотезы, хотя настолько хорошо обоснованные и многократно проверенные, что длительное время они принимались за абсолютные истины. Однако теория относительности Эйнштейна и квантовая механика показали их относительный характер.

Идеалом научности в естествознании XVII—XVIII вв. считалась непогрешимая вера в достоверную истинность научных законов и особую надежность методов исследования науки. Поэтому именно идеалы и нормы науки считались не только приоритетными среди других форм познавательной деятельности, но и единственно на­дежными критериями обоснованности полученного знания. Соот­ветственно этому, методы научного познания считались самыми верными способами достижения истины.

Именно такой идеал научности разрабатывал, например, вы­дающийся философ-рационалист XVII века и создатель аналитиче­ской геометрии Рене Декарт. Как мы уже знаем, процесс познания в науке он рекомендовал начинать с простых и очевидных суждений; а из них получать более сложные суждения. Для осуществления этих целей необходимы, по его мнению, две способности ума: интуиция и дедукция. С помощью интуиции усматриваются простейшие и оче­видные начала, из которых по правилам дедукции выводятся все другие истины. Такая характеристика метода хорошо подходит для математического познания, в котором теоремы логически выводят­ся из аксиом, как самоочевидных истин.

В XVIII веке идеи Декарта о дедуктивном характере метода нау­ки на более широкой основе разрабатывал Г. В. Лейбниц, который стремился свести рассуждения к вычислениям. На этом основании его считают предтечей современной символической, или математи­ческой, логики.

В области эмпирических наук Фрэнсис Бэкон в качестве важней­шего метода исследования выдвинул индукцию. Дедукцию, в частно­сти силлогистику Аристотеля, он считал совершенно бесполезной для изучения природы. Поэтому в противовес «Органону» Аристотеля, он создает «Новый Органон», который представляет собой сово­купность простейших методов индуктивного исследования. Однако Бэкон явно недооценивал роль дедукции и математики в научном исследовании, например, при обработке результатов эксперимен­тов. Кроме того, он неправильно считал свою индуктивную логику безошибочным методом открытия новых истин в науке.

Вплоть до конца XIX века идеалы классической науки не пре­терпели существенных изменений, если не считать призыва позити­вистов ограничиться в научном познании простым описанием яв­лений и отказом от раскрытия их сущности. Известный призыв О. Конта изучать, как происходят явления, вместо того, чтобы объяснить, почему они происходят, не нашел поддержки ученых. По­следние продолжали раскрывать причины и открывать законы, ко­торым подчиняются явления, хотя некоторые из позитивистов при­зывали отказаться от использования в науке ненаблюдаемых объек­тов. Так, в частности поступил Эрнст Мах, который критиковал применение атомно-молекулярной теории в естествознании.

Положение коренным образом изменилось после революции в естествознании, возникшей в конце XIX — начале XX в.в., когда была открыта естественная радиоактивность элементов, благодаря чему было установлено, что атомы не являются последними, неде­лимыми частицами материи, были открыты кванты энергии, суще­ственно пересмотрены взгляды на пространство и время и т.д. Все эти открытия свидетельствовали о том, что научные законы, кото­рые считались в классической науке неопровержимыми истинами, имеют относительный характер. Поэтому прежний идеал научности был подвергнут сомнению, критике и пересмотру, на основе кото­рых возник неклассический идеал научности, учитывающий отно­сительный характер научных истин, их зависимость от уровня раз­вития практики и культуры своего времени.

В наше время научно-технической революции в связи с новейши­ми достижениями физики элементарных частиц, космологии, синерге­тики, молекулярной биологии и других наук формируется новый постнеоклассический идеал научности, опирающийся на принципы взаи­модействия, взаимопревращения, эволюции и самоорганизации разнообразных материальных систем и структур. Этот краткий экскурс в историю науки показывает, что идеалы научности и связанные с ними методы и нормы исследования на протяжении истории науки претерпевали коренные, качественные изменения.

Теперь мы должны рассмотреть, какая связь существует между компонентами структуры оснований науки. Как было отмечено выше, определяющей основой научного исследования являются ценностные ориентации науки, важнейшей из которых является достижение и рост объективно истинного знания о реальном мире и законах его развития. Эта ориентация на достижение истины на­ходит свое конкретное выражение в идеалах и нормах научного по­знания. Идеалы определяют общую цель и стратегию процесса по­знания, а нормы — регулируют конкретные условия достижения общей цели на отдельных этапах исследования.

Всякое исследование в науке начинается, как мы подробно об­судим позднее, с осознания трудности в науке, которая выступает в виде проблемной ситуации. Последняя обнаруживает несоответст­вие, или противоречие, между новыми фактами и старыми теорети­ческими представлениями, неспособными объяснить новые факты.

     Постановка и решение фундаментальных проблем науки представ­ляют поэтому стратегическую задачу, для решения которой исполь­зуются множество конкретных методов, приемов и норм исследова­ния, начиная от выдвижения гипотез, дальнейшей их теоретической и эмпирической разработки и кончая их проверкой с помощью на­блюдений и экспериментов. На каждой стадии исследования для решения любой проблемы используются определенные нормы и критерии, которые регулируют этот процесс.

По-видимому, именно на этом основании некоторые западные философы выдвигают решение проблем в качестве руководящей ценностной ориентации научного познания в целом. Они считают, что прогресс науки связан именно с решением все новых и новых конкретных проблем. Действительно, без постановки и решения новых проблем не может быть роста и развития науки. Однако под­линное решение проблем невозможно без ориентации на достиже­ние объективной истины. Ведь даже сама формулировка проблемы предполагает веру в существование объективной истины: никто не будет решать проблему поиска несуществующих закономерностей. Вот почему фундаментальной ценностью для науки является имен­но ориентация на поиск объективной истины.

Вторым важнейшим компонентом оснований науки является научная картина мира, которая дает общее представление об уст­ройстве окружающего мира и места в нем человека. Как справедли­во заметил К. Поппер, философия важна для нас только потому, что мы хотим «нечто узнать о загадке мира, в котором мы живем, и о загадке человеческого знания об этом мире».

Наконец, самые общие мировоззренческие идеи находят свое выражение в философских основаниях науки. Эти идеи имеют бо­лее универсальный характер, чем принципы научной картины мира. Поэтому сознательно или бессознательно они фигурируют в любом серьезном научном исследовании либо в процессе эвристического поиска новых научных идей, либо при обосновании основопола­гающих идей и принципов науки.

Таким образом, самыми фундаментальными основаниями науки служат мировоззренческие идеи и принципы науки, которые фор­мулируются в рамках философии науки. Эти философские основа­ния находят более конкретное воплощение в онтологии науки, в частности в научной картине мира, а ценностные ориентации, идеалы и нормы науки реализуются при решении тех или иных на­учных проблем. Все эти компоненты структуры оснований науки тесно взаимодействуют друг с другом как снизу, т.е. со стороны идеалов и норм науки, так и сверху, со стороны философского ми­ровоззрения и научной картины мира.