Бесплатная библиотека - учебники, шпаргалки, кандидатский минимум

Научные традиции и их многообразие.

       Эта проблема всегда привлекала внимание ученых и философов науки, но только Т. Кун впервые рассмотрел традиции как основной конституирующий фактор развития науки. Он обосновал, казалось бы, противоречивый феномен: традиции являются условием возможнос­ти научного развития. Любая традиция (социально-политическая, куль­турная и т.д.) всегда относится к прошлому, опирается на прежние достижения. Что является прошлым для непрерывно развивающейся науки? Научная парадигма, которая всегда базируется на прежних до­стижениях и представляет собой совокупность знаний, методов, об­разцов решения конкретных задач, ценностей, безоговорочно разде­ляемых членами научного сообщества. Со сменой парадигмы начина­ется этап нормальной науки. На этом этапе ученый работает в жест­ких рамках парадигмы, т.е. традиции.

И, как показал Кун, традиция не только не тормозит это развитие, но выступает в качестве его необходимого условия.

Из истории науки известно, что происходит смена традиции, воз­никновение новых парадигм, т.е. радикально новых теорий, образцов решения задач, связанных с такими явлениями, о существовании ко­торых ученые даже не могли подозревать в рамках «старой» парадиг­мы. Как это возможно, если «нормальная наука не ставит своей це­лью нахождение нового факта или теории»? Кун считает, что, дей­ствуя по правилам господствующей парадигмы, ученый случайно и побочным образом наталкивается на такие факты и явления, которые не объяснимы в рамках этой парадигмы. Возникает необходимость изменить правила научного исследования и объяснения. Показав, как происходит развитие нормальной науки в рамках традиции, Кун, од­нако, не сумел объяснить механизм соотношения традиции и нова­ции.

Концепцию Куна пытаются усовершенствовать отечественные фи­лософы науки*. Это усовершенствование связано прежде всего с раз­работкой концепции многообразия научных традиций, которое осно­вывается на отличии научных традиций по содержанию, функциям, выполняемым в науке, способу существования.

Так, по способу существования можно выделить вербализованные (существующие в виде текстов) и невербализованные (не выразимые полностью в языке) традиции. Первые реализованы в виде текстов монографий и учебников. Вторые не имеют текстовой формы и отно­сятся к типу неявного знания.

Неявные знания передаются на уровне образцов от учителя к уче­нику, от одного поколения ученых к другому. Выделяет два типа об­разцов в науке: а) образцы действия и б) образцы-продукты. Образцы действия предполагают возможность продемонстрировать технологию производства предмета. Такая демонстрация легко осуществима по отношению к артефактам (сделанные руками человека предметы и процессы). Можно показать, как делают, например, нож.

Но показать.технологию «производства» аксиом той или иной на­учной теории, дать «рецепт» построения удачных классификаций еще никому не удалось. Дело в том, что аксиомы, классификации — это некие образцы продуктов, в которых глубоко скрыты схемы действия, с помощью которых они получены.

Признание того факта, что научная традиция включает в себя на­ряду с явным также и неявное знание, позволяет сделать следующий вывод. Научная парадигма — это не замкнутая сфера норм и предпи­саний научной деятельности, а открытая система, включающая образ­цы неявного знания, почерпнутого не только из сферы научной дея­тельности, но цз других сфер жизнедеятельности ученого. Достаточ­но вспомнить о том, что многие ученые в своем творчестве испытали влияние музыки, художественных произведений, религиозно-мисти­ческого опыта и т.д. Следовательно, ученый работает не в жестких рамках стерильной куновской парадигмы, а подвержен влиянию всей культуры, что позволяет говорить о многообразии научных традиций. Каждая научная традиция имеет свою сферу применения и рас­пространения. Поэтому можно выделять традиции специально-науч­ные и общенаучные. Но проводить резкую грань между ними трудно. Дело в том, что специально-научные традиции, на которых базирует­ся та или иная конкретная наука, например, физика, химия, биология и т.д., могут одновременно выступать и в функции общенаучной тра­диции. Это происходит в том случае, когда методы одной науки при­меняются для построения теорий других наук.

В              В чем состоит понимание научных революций как перестройки оснований науки?

Этапы развития науки, связанные с перестройкой исследователь­ских стратегий, задаваемых основаниями науки, получили название научных революций. Перестройка осно­ваний науки, сопровождающаяся научными революциями, может явиться, во-первых, результатом внутридисциплинарного развития, в ходе которого возникают проблемы, неразрешимые в рамках дан­ной научной дисциплины.

Во-вторых, научные революции возможны благодаря междисцип­линарным взаимодействиям, основанным на переносе идеалов и норм исследования из одной научной дисциплины в другую, что приводит часто к открытию явлений и законов, которые до этой «парадигмальной прививки» не попадали в сферу научного поиска. В зависимости от того, какой компонент основания науки перестраивается, различа­ют две разновидности научной революции: а) идеалы и нормы науч­ного исследования остаются неизменными, а картина мира пересмат­ривается; б) одновременно с картиной мира радикально меняются не только идеалы и нормы науки, но и ее философские основания.

Главным условием появления идеи научных революций явилось при­знание историчности разума, а следовательно, историчности научно­го знания и соответствующего ему типа рациональности. Философия XVII — первой половины XVIII в. рассматривала разум как неистори­ческую, самотождественную способность человека как такового. Принципы и нормы разумных рассуждений, с помощью которых добыва­ется истинное знание, признавались постоянными для любого исто­рического времени.

И только в XIX в. представление о внеисторичности разума было поставлено под сомнение. Французские философы (Сен-Симон, О. Конт) выделили стадии познания в человеческой истории, а не­мецкие мыслители послекантовского периода, особенно в лице Гегеля, показали, что субъект познания историчен. Это в первую очередь означает историчность разума, с помощью которого осуществляется процесс познания. В результате истина стала определяться как исто­рическая, т. е. имеющая «привязку» к определенному историческому времени. Принцип историзма разума получил дальнейшее развитие в марксизме, неогегельянстве, неокантианстве, философии жизни. Эти совершенно разные по проблематике и способу их решения философ­ские школы объединяло признание конкретно-исторического характе­ра человеческого разума.

В середине XX в. появилось целое исследовательское направле­ние, получившее название «социология познания». Свою задачу это направление видело в изучении социальной детерминации, социокуль­турной обусловленности познания и знаний, форм знания, типов мыш­ления, характерных для конкретных исторических эпох.

В естествознании и философии естествознания тезис об историч­ности разума, а следовательно, относительности истинного знания не признавался вплоть до начала XX в. И только с начала 60-х гг. XX в. исторический подход к разуму и научному познанию стал широко об­суждаться историками и философами науки. Постпозитивисты Т. Кун, И. Лакатос, С. Тулмин, П. Фейерабенд и др. попытались создать ис-торико-методологическую модель науки и предложили ряд ее вариан­тов.