Обращение к изучению православно-христианского наследия сегодня является крайне актуальной задачей. В период интенсивного развития в культуре сложнейших процессов, ломки многих традиционных представлений, пересмотра годами складывавшихся духовных ценностей, появления потока псевдокультурных и околокультурных явлений и мучительного поиска новых идеалов особую значимость приобретает задача формирования истинных ценностей и здоровых потребностей. Обращение к христианским православным идеалам сегодня особенно важно потому, что лучшие образцы христианской культуры и ныне могут прекрасно служить воспитанию чувств гуманизма, миролюбия, высокой нравственности, духовности и патриотизма.
Необходимо, чтобы в наше время людям было бы что противопоставить тем культурно-нравственным идеалам, которые им навязывают средства массовой информации. Они занимают большую часть культурного пространства, в котором мы обитаем, и воспринимаются молодежью как жизненная норма. Зачастую речь идет даже о некоем духовном вакууме, который заполняется суррогатами духовных ценностей. Необходимо, чтобы люди узнали, что помогало жить нашим прадедам.
"Если хотите узнать основательно дух христианства, - говорил И.В. Киреевский, — то необходимо познакомиться с монашеством; а в этом случае лучше Оптиной пустыни (где введено старчество) трудно найти". Это замечание светского писателя о сущности христианского подвижничества, обстоятельно развитое, художественно выраженное Ф.М. Достоевским (в романе "Братья Карамазовы"), вполне справедливо. Монашество есть лучший цвет христианства, "идеализм христианства", отображение Евангельской жизни. "Свет монахам, -говорит преп. Иоанн Лествичник, - Ангелы, а свет для мирских - монашеское житие" (26 ел. и 31). Но цвет цвета христианства, лучшее выражение монашества - это старчество. Жаждущие духовного совета русские люди самого разного общественного положения и умственного развития, начиная с мужика, мещанина и кончая столичным чиновником, сановником, устремлялись к старцам в Козельскую Оптину пустынь. У старцев в Оптиной пустыни побывали и известные наши писатели: Н.В. Гоголь, И.В. Киреевский, там похороненный в 1856 г., Ф.М. Достоевский, под впечатлением продолжительных бесед в 1877 году со старцем Амвросием написавший роман "Братья Карамазовы", К.Н. Леонтьев, Л.Н. Толстой, B.C. Соловьев. Зная хорошо свой народ и его духовные потребности, Ф.М. Достоевский писал между прочим следующее: "Для смиренной души русского простолюдина, измученной трудом, горем, а главное всегдашнею несправедливостью, и всегдашним грехом, как своим, так и мировым, нет сильнее потребности и утешения как обрести святыню или святого, пасть пред ним и поклониться ему: "Если у нас грех, неправда и искушение, то все равно, есть на земле там-то, где-то святой и высший; у того зато правда, тот зато знает правду; значит не умирает она на земле, а стало быть, когда-нибудь и к нам перейдет и воцарится по всей земле, как обещано"
1.
Истинное старчество есть особое благодатное дарование - харизма -непосредственное водительство Духом Святым, особый вид святости.
Благодатный старец, личным опытом прошедший школу трезвения и умно-сердечной молитвы, изучивший, благодаря этому, в совершенстве духовно-психические законы, и лично достигший бесстрастия, отныне становится способным руководить новоначальным иноком в его "невидимой брани" на пути к бесстрастию. Он должен проникать до самых глубин души человеческой, видеть самое зарождение зла, причины этого зарождения, установить точный диагноз болезни и указать точный способ лечения. Старец - искусный духовный врач. Он должен видеть "устроение" своего ученика, характер его души и его степень развития. Он должен непременно обладать даром рассуждения и "различения духов", т.к. ему все время приходится иметь дело со злом, стремящимся преобразиться во "ангела светла". Но, как достигший бесстрастия, старец обычно обладает и другими духовными дарами: прозорливости, чудотворения, пророчества.
Старец на своих высших степенях, как, например, преп. Серафим Саровский, получает полноту свободы в своих проявлениях и действиях, не ограниченных никакими рамками. Старчество не есть иерархическая степень в Церкви - это особый род святости, а потому может быть присущ всякому. Старцем мог быть монах без духовных степеней, каким был вначале старец Варнава Гефсиманский. Старцем может быть и епископ: например, Игнатий Брянчанинов или Антоний Воронежский - великий современник преп. Серафима. Из иереев назовем св. Иоанна Кронштадтского, о. Егора Чекряковского. Наконец, старчествовать может и женщина, как, например, прозорливая блаженная Прасковья Ивановна во Христе юродивая Дивеевская, без совета которой ничего не делалось в монастыре.
В то время как церковной власти обязаны подчиняться все члены Церкви, старческая власть не является принудительной ни для кого. Старец никогда никому не навязывается, подчинение ему всегда добровольно, но найдя истинного, благодатного старца и подчинившись ему, ученик должен уже беспрекословно повиноваться во всем старцу, т.к. через него открывается непосредственно воля Божия. Вопрошать старца также ни для кого не обязательно, но, спросив совета, надо непременно следовать ему, потому что всякое уклонение от явного указания Божия чрез старца влечет за собою наказание.
Истинное старчество как высшее духовное руководство и научение никогда не исчезало из жизни Православной Церкви, хотя порой и оскудевало число носителей этого благодатного дарования. В древности в египетских пустынях и заиорданских монастырях, затем на Афоне и в Греции, потом в Киевских пещерах, в Северной Фиваиде среди заволжских подвижников старчество сохранялось монахами из поколения в поколение, передавалось от учителя к ученику. Расцвет старчества на Руси связан с именами Паисия Величковского и преподобного Серафима, Саровского чудотворца. Наконец, Оптина пустынь просияла целым сонмом великих старцев.
Рассмотрев феномен старчества, можно с уверенностью сказать, что оно не просто влияло на культуру, но и одухотворяло ее. Русскую культуру невозможно себе представить без религии. Без религии она мертва. В данном случае мне близко понимание культуры П.А. Флоренским. Он был решительно против того, чтобы представлять культуру как первичный и самодовлеющий мир ценностей. В пределах самой культуры нет критериев выбора. Нельзя, оставаясь верным культуре, принимать одно и отвергать другое. Для определения ценностей нужно выйти за пределы культуры и найти критерий, высший по отношению к ней. Таким критерием и является религия как единство небесного и земного, духовного и телесного. Если оставаться замкнутыми в культуре, то приходится принимать ее целиком. Таким образом культура обожествляется и становится критерием всех ценностей, кроме того, в ней самой обожествляет-ся и человек как деятель и носитель культуры. Для того чтобы этого не было, ядром своим и корнем культура должна иметь религиозный культ.
Отрадно видеть, что старчество вновь становится важным явным элементом современной культуры. Всей православной России известны проповеди Иоанна (Крестьянкина) из Свято-Успенского Псково-печерского монастыря. Монастырь этот сегодня славится своими насельниками-старцами и принимает большое количество паломников. И число их постоянно растет, несмотря на административные сложности, вызванные тем, что монастырь находится в "закрытом" городе. "Свет из Печор", - так ласково называют на Руси эту обитель.
Славна своими старцами Троице-Сергиева Лавра. Нескончаем поток людей, желающих послушать проповеди о. Кирилла (Павлова). Того самого Павлова, который геройски удерживал "Дом Павлова" в Сталинграде в 1942 г.
Не оскудевает людской поток и к могилам великих старцев. Ибо и там можно прикоснуться к этому живоносному источнику, которым является старчество.
Есть еще в этих и других местах старцы, которые "больных исцеляют, прокаженных очищают, мертвых воскрешают, бесов изгоняют" (Мф. 10,8). Когда выходят они из своего келейного уединения, тут же их окружает народ, все тянутся за благословением, хотят услышать душеспасительное слово. И никого действительно нуждающегося старец не оставляет без утешения.
Литература
1. Концевич И.М. "Оптина пустынь и ее время". Репринтное издание.—Свято-Троицкая Сергеева Лавра. Изд.отдел Владимирской епархии, 1995.
2. Лодыженский М.В. "Мистическая трилогия". - Православное братство во имя Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня, 1998. 1-3 тт.
3. "Христианская Россия. 20 век. Дар ученичества" / Составитель Проценко П.Г. - М., 1993.
4. Трифон (Туркестанов), митр. "Древнехристианские и оптинские старцы". -М., 1996.
5. Игнатия, мон. "Старчество на Руси". - М., 1999.
1 Достоевский Ф.М Братья Карамазовы М, 1991. Т1. С. 60.
