Бесплатная библиотека - учебники, шпаргалки, кандидатский минимум

   Каждое приращение капитала и труда, вкладываемых в обработку земли, порождает в общем пропорционально меньшее увеличение количества получаемого продукта, если только указанное приращение не совпало по времени с усовершенствованием агротехники.

Из истории и из собственных наблюдений нам известно, что во все времена и повсюду в мире земледелец стремится получить в свое пользование побольше земли, а когда он не может получить ее бесплатно, он, при наличии средств, готов за нее заплатить. Если он сочтет, что приложение всего имеющегося у него капитала и труда на очень маленьком участке принесет ему также хорошие результаты, он станет платить только за очень маленький участок.

   Когда землю, не требующую расчистки, можно получить даром, любой землевладелец использует лишь такую площадь, какая может обеспечить наибольшую отдачу на имеющийся у него капитал и труд. При этом обработка земли носит "экстенсивный", а не "интенсивный" характер. Земледелец не ставит своей целью получать много бушелей зерна с каждого акра, ибо в этом случае он стал бы обрабатывать лишь несколько акров. Он стремится собрать возможно больший общий урожай при данных затратах семян и труда; поэтому он засевает только такую площадь, какую он в состоянии примитивно обработать. Разумеется, он может слишком размахнуться и подвергнуть обработке такую большую площадь, что концентрация капитала и труда на меньшей оказалась бы более выгодной; в этом случае, если бы он мог получить в свое распоряжение больше капитала и труда и вложить большие их количества в каждый акр, земля стала бы давать возрастающую отдачу, т.е. добавочную отдачу по сравнению с той, какую она дает при нынешних издержках. Однако когда земледелец придерживается правильных расчетов, он использует ровно такую площадь земли, какая обеспечит ему наивысшую отдачу; сосредоточив свой капитал и труд на меньшей площади, он понес бы потери. Если в его распоряжении окажется больше капитала и труда и он станет вкладывать их в большем количестве на имеющейся площади, он получит меньшую выгоду, чем если бы он получил, увеличив площадь обрабатываемой земли; земля стала бы приносить ему убывающую отдачу, т.е. пропорционально меньшую отдачу, чем он получает от теперешнего последнего вклада капитала и труда, при условии, конечно, что одновременно не происходит существенное повышение профессионального мастерства земледельца. Когда его сыновья вырастут, они будут располагать большим капиталом и трудом для приложения их к земле, и, чтобы предотвратить возникновение убывающей отдачи, они захотят увеличить площадь обрабатываемой ими земли. Но к этому времени, вероятно, все близлежащие земли уже окажутся занятыми, и им придется, чтобы получить в свое распоряжение больше земли, либо купить ее, либо платить ренту за пользование ею, либо переселиться туда, где она им достанется даром. [На ранних стадиях хозяйствования возрастающая отдача частично проистекает из совершенствования формы организации производства аналогично тому, как последняя обеспечивает преимущества крупной промышленности. Однако возрастающая отдача отчасти объясняется здесь и тем, что, когда земля подвергается лишь очень слабой обработке, фермерским посевам могут сильно повредить дикорастущие сорняки. Отношение между убывающей и возрастающей отдачей рассматривается далее, в последней главе данной книги.]

Эта тенденция к убыванию отдачи послужила причиной разлучения Авраама с Лотом [ "И непоместительна была земля для них, чтобы жить вместе, ибо имущество их было так велико, что они не могли жить вместе" (Библия, Священные книги Ветхого Завета. Первая книга Моисеева: Бытие, 13,6-СПБ, 1911, с. 8). ] и большинства других переселений, о которых нам поведала история. И можно быть уверенным, что повсюду, где очень велик спрос на право обрабатывать землю, тенденция убывающей отдачи действует вовсю. Не будь этой тенденции, каждый фермер мог бы сэкономить почти всю свою ренту, отказавшись от всей занимаемой им земли, кроме маленького участка, и вложив в последний весь свой капитал и труд. Если бы весь капитал и труд, которые он в этом случае вложил бы в такой участок, давали бы пропорционально такую же хорошую отдачу, какую дают капитал и труд, вкладываемые им теперь, то он стал бы получать с маленького участка такое же количество продукта, какое он теперь получает со всей площади своей фермы, и имел бы чистую экономию в размере всей своей ренты, за исключением ее доли, приходящейся на сохраненный им за собой участок.

    Можно допустить, что жадность фермеров часто побуждает их занимать больше земли, чем им по силам должным образом обрабатывать; почти все крупные авторитеты в области сельского хозяйства, начиная с Артура Янга, яростно осуждали эту ошибку. Однако, когда они говорят фермеру, что он выгадает, если употребит свой капитал и труд на меньшей площади, они отнюдь не имеют в виду, что он при этом получит больший валовой продукт. Их аргументация ограничивается лишь тем, что экономия на ренте с лихвой компенсирует вероятное уменьшение общей отдачи, которую фермер получил от земли. Когда фермер расходует четвертую часть урожая на выплату ренты, он может выиграть от сосредоточения своего капитала и труда на меньшей площади при условии, что добавочный капитал и труд, вложенный в каждый акр, станет приносить несколько более 3/4 такого же урожая, какой он получал при прежних издержках.

Далее, можно считать фактом, что много земли, даже в такой передовой стране, как Англия, настолько плохо обрабатывается, что, если бы умело приложить к ней удвоенный объем того капитала и труда, который применяется теперь, с нее можно было бы получать валовый продукт, более чем вдвое превышающий нынешний. Очень возможно, что правы те, кто считает, что если бы все английские фермеры были так же способны, разумны и энергичны, как лучшие из них, они могли бы с выгодой употребить вдвое больше капитала и труда, чем теперь. Принимая ренту за 1/4 теперешнего валового продукта, они могли бы получать семь английских центнеров продукции вместо каждых четырех, которые они имеют теперь; вероятно также, что дальнейшее совершенствование агротехники позволило бы им получить восемь английских центнеров и даже еще больше. Но при нынешнем положении дел все это отнюдь не доказывает, что дополнительное вложение капитала и труда способно привести к возрастанию отдачи от земли. Принимая нынешних фермеров такими, какие они есть, с сегодняшним их умением и с проявляемой ими сегодня энергией, мы приходим на основе исчерпывающего изучения реальной действительности к выводу, что перед нами отнюдь нет короткого пути к богатству в виде отказа от использования большей части их земель, сосредоточения всего их капитала и труда на оставшейся части и сбережения для собственных нужд всей ренты, кроме ее доли, приходящейся на оставшуюся часть земельной площади. Причину того, почему они не могут это осуществить, объясняет нам закон убывающей отдачи; отдачи, которая, как уже было сказано, измеряется не меновой стоимостью, а количеством продукта.

Теперь можно четко определить ограничения, которые подразумевались в выражении "в общем", приведенном в нашей предварительной формулировке закона. Рассматриваемый закон - это констатация тенденции, которую, конечно, может на время приостановить усовершенствование техники производства и неравномерное раскрытие полного плодородия почвы, но которая в конце концов должна стать непреоборимой, если спрос на продукцию земли возрастает беспредельно. окончательную формулировку этой тенденции можно, следовательно, разделить на две части. Первая гласит, что, хотя улучшение агротехники может повысить отдачу, которую земля обычно дает на определенный объем капитала и труда, и хотя капитал и труд, уже вложенные в какой-либо участок земли, могут оказаться настолько недостаточными для полного использования плодородия почвы, что дополнительные их затраты способны даже при нынешнем уровне агротехники обеспечить пропорционально большую отдачу, тем не менее указанные условия редко встречаются в давно заселенной стране, а поэтому — за исключением тех мест, где они существуют, — приложение добавочного капитала и труда к земле будет давать пропорционально меньший прирост продукции, если одновременно не возрастает мастерство индивидуального земледельца. Вторая гласит, что при любом будущем улучшении агротехники непрерывный рост приложения капитала и труда к земле должен в конечном счете привести к уменьшению дополнительного продукта, который может быть получен от данного добавочного вложения капитала и труда.

§ 2. Используя предложенный Джеймсом Миллем тер мин, мы можем рассматривать прилагаемые к земле капитал и труд как составляющие равные последовательные дозы [Подробнее об этом термине см. Замечание в конце данной главы.]. Как мы уже видели, отдача от первых нескольких доз может, вероятно, оказаться небольшой, а большее количество доз может дать пропорционально большую отдачу; отдача последующих доз может даже в исключительных случаях попеременно то повышаться, то снижаться. Но наш закон гласит, что рано или поздно (при этом всегда принимается, что тем временем уровень агротехники остается неизменным) наступает момент, после которого все последующие дозы станут давать пропорционально меньшую отдачу, чем предшествующие им. Доза здесь всегда представляет собой соединение доз капитала и труда, прилагаются ли они к земле крестьянином-землевладельцем, самим работающим на собственной земле, или крестьянином, работающим под надзором фермера-капиталиста, который сам не занимается физическим трудом. Однако в последнем случае основная часть издержек принимает форму денег, а когда речь идет о предпринимательском хозяйстве применительно к английским условиям, то часто удобнее рассматривать труд, выраженный в денежном эквиваленте по его рыночной стоимости, и говорить просто о дозах капитала, а не о дозах труда и капитала.

       Дозу капитала, которая лишь вознаграждает земледельца, можно назвать предельной дозой, а отдачу от нее — предельной отдачей. Если в данном районе имеется земля, обработка которой возмещает только издержки ее обработки и, следовательно, не приносит излишка для покрытия ренты, мы можем предположить, что в такую землю вложена предельная доза капитала. Поэтому можно сказать, что здесь доза капитала вложена в землю на пределе обработки. Преимущество этой формулировки заключается в ее простоте. Но для нашей аргументации нет необходимости предполагать наличие такой земли; мы хотим сосредоточить внимание только на отдаче от предельной дозы капитала, а вкладывается ли она в бедную землю или в плодородную, не имеет значения; здесь важно лишь то, что она образует последнюю дозу, которую можно с выгодой вложить в эту землю. [Рикардо отлично понимал это, хотя и недостаточно подчеркивал. Те противники его теории, которые полагали, что она неприменима к районам, где земля обеспечивает ренту, ошибочно толковали содержание его аргументации.]

     Когда мы говорим о предельной, или "последней", дозе капитала, вкладываемой в землю, мы не имеем в виду, что она последняя по времени, мы подразумеваем, что это такая доза, которая находится на пределе выгодного приложения, т.е. которая вкладывается лишь с тем, чтобы обеспечить обычную отдачу на капитал и труд земледельца без какого-либо ее превышения. Возьмем конкретный пример: предположим, что фермер подумывает над тем, не прополоть ли поле повторно; после некоторого колебания он решает, что стоит затратить на это время, но и только, не больше того. Употребленная при этом доза капитала и труда является, следовательно, в принятом здесь смысле этого слова последней дозой, хотя в дальнейшем, для уборки урожая, потребуется еще много доз. Разумеется, отдачу от этой последней дозы нельзя отделить от отдачи на другие, но мы относим на ее счет ту часть продукта, которая не была бы получена, если бы фермер решил не делать повторной прополки. [Пример из зарегистрированных экспериментов может способствовать более четкому уяснению понятия отдачи от предельной дозы капитала и труда. Опытная станция в Арканзасе сообщает (см. The Times, 18. XI. 1889), что четыре участка площадью в 1 акр каждый, обрабатывавшиеся совершенно одинаково, за исключением вспашки и боронования, дали следующие результаты ;

Отсюда следует, что доза капитала и труда, затраченная на повторное боронование участка, уже подвергавшегося двойной вспашке, принесла дополнительно 17/12 бушеля. И если стоимость этого дополнительного урожая, за вычетом издержек на уборку и т. д., только возмещает указанную дозу с прибылью, то она является предельной, хотя по времени она и не была последней, поскольку дозы, затрачиваемые на уборку, должны последовать позднее.]

Поскольку отдача от дозы, затраченной на пределе обработки, только вознаграждает земледельца, то отсюда следует, что одно лишь его вознаграждение за весь капитал и труд будет во столько раз больше предельной отдачи, сколько доз он вложил. Все, что он получает сверх этого, образует избыточный продукт земли. Этот избыток достается земледельцу, если он сам является собственником земли. [Попытаемся проиллюстрировать это на графике.

     Следует помнить, что графические примеры не служат доказательством. Они являются лишь картинками, очень грубо отражающими главные характеристики реальных проблем. Они приобретают четкость вследствие игнорирования многих соображений, которые неодинаковы для различных практических проблем, но которые фермер в своем конкретном хозяйстве должен полностью принимать во внимание, Если на данном поле затрачен капитал в 50 ф. ст., оно принесет некоторое количество продукта; несколько большее количество продукта будет получено, если затрата капитала составит 51 ф. ст. Разницу между этими двумя количествами можно рассматривать как продукт, полученный от затраты 51-го фунта; при допущении, что капитал вкладывается последовательными дозами в 1 ф. ст., можно утверждать, что указанная разница между размерами продукта является продуктом, полученным от 51-й дозы. Пусть дозы представлены в последовательном порядке равными делениями на горизонтали OD. Проведем теперь от деления на этой горизонтали, представляющего 51-ю дозу М, линию МР под прямым углом к горизонтали OD, с толщиной, равной одному делению, и чтобы длина ее представляла количество продукта, полученного от 51-й дозы. Предположим, что это проделывается для каждого деления вплоть до деления, соответствующего последней дозе, вложение которой в землю считается выгодным. Пусть это будет 110-е деление на D, а линия DC соответствует отдаче, которая составляет лишь вознаграждение фермера. Крайние точки указанных линий расположатся на кривой АРС. Весь продукт будет представлен суммой этих линий, т. е., поскольку толщина каждой линии равна длине деления на горизонтали, площадью ODCA. Проведем СОН параллельно DO, пересекающую РМ в G, тогда MG равна CD; а поскольку DC представляет лишь вознаграждение фермера за одну дозу, MG представляет лишь его вознаграждение за другую; и то же относится ко всем отрезкам толстых линий, проведенных от OD и пересекающих НС. Поэтому их сумма, т. е. площадь ODCH, представляет долю продукта, требующуюся для вознаграждения фермера, а остальная площадь AHGCPA -это избыточный продукт, который при определенных условиях становится рентой.]

    Важно отметить, что данная характеристика природы избыточного продукта — это отнюдь не теория ренты. К рассмотрению последней мы сможем подойти только на значительно более позднем этапе нашего исследования. Здесь уместно лишь сказать, что этот избыточный продукт может, при определенных условиях, стать рентой, которую владелец земли вправе взыскать с арендатора за пользование ею. Но, как мы увидим впоследствии, полная рента фермы в давно заселенной стране образуется из трех элементов: источником первого служит стоимость почвы в ее нетронутом природном состоянии; второй обусловлен улучшениями земли, произведенными человеком; а третий, часто оказывающийся наиболее важным из всех, порождается ростом плотности и богатства населения и средствами сообщения — шоссейными дорогами, железными дорогами и т.д.

Следует также отметить, что в давно заселенной стране невозможно установить, каково было первозданное состояние земли до того, как ее впервые стали возделывать. Результаты работы человека, полезные или вредные, прочно закрепились в земле, и их невозможно отделить от результатов деятельности самой природы; линия раздела здесь настолько стерта, что проводить ее приходится более или менее произвольно. Но для большинства задач исследования лучше всего считать первые трудности, связанные с оценкой влияния естественных факторов, уже благополучно преодоленными, прежде чем начинать учитывать долю воздействия обработки, производимой фермером. Итак, отдачи, источником которых мы считаем первые дозы капитала и труда, обычно являются самыми большими, и тенденция к их сокращению проявляется сразу же. Имея в виду главным образом английское сельское хозяйство, мы можем, подобно Рикардо, с полной уверенностью принять это за типичный случай. [То есть можно на рис. 11 заменить отрезок ВА на кривой пунктирным отрезком ВА' и считать А'ВРС типичной кривой отдачи от приложения капитала и труда в английском сельском хозяйстве. Бесспорно, что пшеницу и некоторые другие однолетние культуры вообще нельзя выращивать без довольно значительных затрат труда. Но естественные самосеющиеся травы могут обеспечивать большую отдачу от пастбищного скота почти без затрат труда.

     Ранее уже отмечалось (кн. III, гл. III, § 1) , что закон убывающей отдачи имеет тесное сходство с законом спроса. Отдачу, которую дает земля на дозу капитала и труда, можно считать ценой, предлагаемой землей за эту дозу. Отдача земли от вложенного в нее капитала и труда представляет собой, так сказать, ее эффективный спрос на них: ее отдача на каждую дозу - это ее цена спроса на данную дозу, а таблица отдач, которые она дает на каждую последующую дозу, можно считать ее шкалой спроса; однако во избежание путаницы мы будем называть ее "шкалой отдач". Приведенному в тексте примеру с землей аналогичен пример с человеком, готовым уплатить пропорционально большую цену за количество рулонов обоев, которыми можно оклеить стены всей комнаты, чем за такое их количество, которого хватит лишь на половину комнаты; в этом случае его шкала спроса обнаружит на одном этапе увеличение, а не уменьшение цены спроса на возросшее количество. Но в совокупном спросе многих индивидуумов такие колебания взаимно погашают друг друга, вследствие чего шкала совокупного спроса группы людей всегда показывает, что цена спроса неуклонно снижается с каждым увеличением предлагаемого количества. Равным образом, сгруппировав воедино многие участки земли, мы можем построить шкалу отдач, которая обнаружит постоянное сокращение отдачи от каждого прироста вложения капитала и труда. Однако гораздо легче выявить, а иногда и гораздо важнее принять в расчет колебания индивидуального спроса в случае с участками земли, чем в случае с людьми. Именно поэтому построенная нами типичная шкала отдач не показывает такое же равномерное и постоянное снижение отдачи, какое показывает наша типичная шкала спроса в отношении цен спроса.]

§ 3. Выясним теперь, от чего зависит темп уменьшения или увеличения отдачи от последовательных доз капитала и труда. Мы видели, что наблюдаются большие колебания той доли в продукте земли, которую человек может рассматривать как результат своей работы сверх того, что дала бы сама природа без его помощи; мы видели также, что эта доля в продукте резко колеблется в зависимости от культур, почв и методов обработки. Вообще говоря, она возрастает с переходом от лесных угодий к пастбищным землям, от пастбищных к пахотным и от мелкой пахоты к глубокой. Происходит это потому, что темп сокращения отдачи, как правило, наибольший на лесных угодьях, несколько меньший на пастбищных землях, еще меньший на пахотных и самый низкий на землях, где применяется глубокая пахота.

Нет абсолютной меры тучности или плодородия земли. Даже если бы не происходило изменений в агротехнике, одно лишь увеличение спроса на продукт может переменить места двух соседних участков земли по степени их плодородия. Один из них, который приносит меньший урожай в условиях, когда оба участка вовсе не подвергаются обработке или подвергаются в равной мере лишь поверхностной обработке, может превзойти другой и справедливо быть причислен к более плодородным, когда оба в равной мере обрабатываются гораздо тщательнее. Иными словами, многие из тех земель, которые при экстенсивной их обработке оказываются в ряду наименее плодородных, попадают в число самых плодородных при их интенсивной обработке. Например, самоосушающаяся пастбищная земля способна давать пропорционально большую отдачу на очень небольшие затраты капитала и труда, но быстро сокращающуюся отдачу на дополнительные издержки; по мере увеличения численности населения постепенно может становиться более выгодным ликвидировать часть пастбищ и передать эти земли под плодосмен — корнеплоды, зерно и травы; в этом случае отдача от новых доз капитала и труда может сокращаться не столь быстро.

Другие земли могут оказаться бедными пастбищами, но давать более или менее щедрую отдачу на значительное приложение капитала и труда для их обработки и удобрения; при этом отдача на первоначальные дозы не очень велика, но уменьшается она медленно.

Далее, существуют топкие земли. На них, как, например, на болотах Восточной Англии, может расти лишь ивовая лоза и водиться дикая водоплавающая птица. Некоторые из таких земель, в частности в тропических районах, очень щедры на растительность, но там настолько распространена малярия, что человеку в этих районах трудно жить и еще труднее работать. На подобных землях отдача на капитал и труд вначале очень мала, но с развертыванием осушительных работ она возрастает, а затем, вероятно, снова снижается.

[ Этот пример можно изобразить на графиках.

Если реальная стоимость продукта возрастает в отношении ОН' к ОН (в результате чего количество продукта, требующееся для вознаграждения фермера за дозу капитала и труда, сокращается с ОН до ОН'), избыточный продукт увеличивается лишь до AH'C', что не намного больше прежнего его размера АНС - рис. 12, изображающий первый случай. Второй случай изображен на рис. 13, где аналогичное изменение цены продукта втрое увеличивает новый избыточный продукт AH'C' по сравнению с прежним избытком АНС. Третий случай представлен на рис. 14. Первоначально вложенные в землю дозы капитала и труда дают такую малую отдачу, что их не стоило бы вкладывать, если бы не было намерения производить дальнейшую обработку этой земли. Но последующие дозы дают возрастающую отдачу, которая достигает максимума в Р и затем сокращается. Если цена, которую можно получить за продукт, столь низка, что для вознаграждения земледельца за дозу капитала и труда потребуется количество ОН", то она обеспечивает лишь минимальную выгоду от обработки земли. В этом случае обработка доводится до D", возникает дефицит по первоначальным дозам, представленным площадью Н"АЕ", и избыток по последующим дозам, представленным площадью Е"РС"; поскольку последние две площади почти равны, обработка земли на данной стадии лишь окупает себя. Однако, если цена продукта повышается настолько, что ОН уже достаточна для вознаграждения земледельца за дозу капитала и труда, дефицит по первоначальным дозам сократится до НАЕ, а избыток по последующим дозам возрастет до ЕРС, тогда чистый избыток (настоящая рента в том случае, если земля арендована) составит превышение ЕРС над НАЕ. Если бы цена повысилась еще до уровня, при котором ОН достаточна для вознаграждения земледельца за дозу капитала и труда, этот чистый избыток увеличился бы до очень большого объема, представляемого превышением Е'PC' над H'AE'.]

    Но когда подобного рода улучшения однажды осуществлены, помещенный в почву капитал уже нельзя изъять, первоначальный этап обработки не повторяется, а количество продукта, произведенного благодаря дальнейшим вложениям капитала и труда, обнаруживает тенденцию к сокращению. [В подобном случае первоначальные дозы наверняка остаются в земле, а фактически выплачиваемая рента, когда земля арендована, будет, следовательно, включать и прибыли на эти дозы сверх избыточного продукта или подлинной ренты. На графиках легко показать поправку на отдачу от капитала землевладельца.]

Аналогичные, хотя и не столь резкие изменения могут возникнуть на уже хорошо обработанных землях. Например, даже если они не болотистые, эти земли могут нуждаться в небольших дренажных работах, чтобы удалить с них стоячую воду и обеспечить свободный доступ к ним свежей воды и воздуха. Может оказаться, что подпочвенный слой обладает большим естественным плодородием, чем поверхностный, или же в нем могут оказаться как раз те элементы, каких не хватает в поверхностном; в таком случае последовательное применение глубокой пахоты способно постоянно изменять качество земли.

Не следует поэтому полагать, что, когда отдача от добавочного вложения капитала и труда начинает сокращаться, это будет продолжаться бесконечно. Всегда признавалось, что совершенствование агротехники обычно повышает отдачу, которую можно получить от вложения любого количества капитала и труда, но здесь речь не об этом. Мы обращаем внимание лишь на то, что независимо от любого расширения знаний фермера и при использовании им лишь тех приемов земледелия, к каким он издавна привык, фермер может иногда, получив в свое распоряжение добавочный капитал и труд, добиться возрастающей отдачи на них даже на поздней стадии обработки земли. [Разумеется, его отдача может сократиться, потом увеличиться, затем опять сократиться и все же снова увеличиться, когда он оказывается в состоянии осуществить новые крупные изменения, как это показано на рис. 11. Но не очень редко встречаются и более крайние случаи, подобные тому, какой изображен на рис. 15.

]

    Справедливо замечено, что как прочность цепи измеряется прочностью ее наиболее слабого звена, так и плодородие почвы ограничено тем элементом, какого ей больше всего не хватает. Тот, кто спешит, отвергнет цепь, в которой имеются одно или два очень слабых звена, независимо от того, какой бы прочностью ни обладали остальные звенья, и предпочтет ей значительно более легкую цепь, но без изъянов. Но когда приходится выполнять тяжелую работу и есть время на ремонт, он исправит более тяжелую цепь, в результате чего последняя окажется прочнее другой. В этом мы видим объяснение многого из того, что выглядит странным в истории сельского хозяйства.

Первые поселенцы в новой стране обычно избегают земель, которые не поддаются немедленной обработке. Их часто отпугивает обилие естественной растительности, если она оказывается такого вида, какой им не нужен. Они не дают себе труда вспахать очень твердую землю, какой бы плодородной она ни могла стать при тщательной ее обработке. Они не хотят и приступиться к полузатопленной земле. Они, как правило, выбирают мягкие земли, которые легко поддаются вспашке двухлемешным плугом, затем засевают их редко, чтобы к растениям, когда они пойдут в рост, были обеспечены свободный доступ света и воздуха, а также поступление питательных веществ с большой площади.

Когда Америка только заселялась, многие сельскохозяйственные работы, выполняемые ныне с помощью машин на конной тяге, все еще осуществлялись вручную. Если теперь фермеры отдают большое предпочтение плоским степным землям, свободным от пней и камней, где можно широко и без риска применять машины, то в те времена они ничего не имели против холмистых участков. Их урожаи были невелики пропорционально обрабатываемой площади, но очень значительны пропорционально затратам капитала и труда на обработку земли.

Нельзя поэтому называть один участок земли более плодородным, чем другой, пока мы не получим представление об умении и предприимчивости земледельцев, о количестве капитала и труда в их распоряжении и пока мы не знаем, обеспечивает ли спрос на их продукт выгодность интесивной обработки этих участков при имеющихся у земледельцев средствах. Если спрос это обеспечивает, то указанные участки окажутся самыми плодородными, дающими наибольшие средние отдачи от крупных вложений капитала и труда. Но если спрос это не обеспечивает, такие участки будут самыми плодородными, дающими наибольшую отдачу лишь на первые несколько доз капитала и труда. Термин плодородие лишен содержания, когда он не связан с конкретными обстоятельствами времени и места.

Но даже и при этих условиях в употреблении данного термина сохраняется некоторая неопределенность. Иногда внимание обращают главным образом на способность земли обеспечивать надлежащую отдачу от интенсивной обработки, т.е. большой урожай с каждого акра; иногда же учитывают ее способность приносить большой избыточный продукт или ренту, хотя ее валовой продукт не очень велик. В современной Англии, например, богатые пахотные земли очень плодоводы в первом смысле, а богатые луговые — во втором. Для многих целей безразлично, какое из этих значений термина подразумевается, а в тех редких случаях, когда это не безразлично, в контексте следует давать соответствующее разъяснение. [ Если цена продукта такова, что его количество ОН (рис. 12, 13, 14) требуется для компенсации земледельца за одну дозу капитала и труда, тогда обработка будет доведена до D, а выращенный продукт AODC окажется большим на рис. 12, еще большим на рис. 13 и меньшим на рис. 14. Но если спрос на сельскохозяйственный продукт поднимается настолько, что для вознаграждения земледельца за дозу достаточно ОН', то обработка будет доведена до D', а выращенный продукт составит AOD'C', который окажется большим на рис. 14, еще большим на рис. 13 и меньшим на рис. 12. Разница будет еще более значительной, если мы станем рассматривать избыточный продукт, который образуется после вычета части продукта, достаточной для вознаграждения земледельца, и который при определенных условиях превращается в земельную ренту. Этому соответствует АНС на рис. 12 и 13 в первом случае и АH'С' - во втором, тогда как на рис. 14 он в первом случае составляет превышение AODCPA над ODCA, т. е. превышение РЕС над АНЕ, а во втором - превышение РЕ'С'нал АН'Е'.]

§ 4. Однако в дальнейшем последовательность уровней плодородия различных почв подвергается перестройке под влиянием изменений в способах обработки земли и в относительной стоимости отдельных культур. Например, когда в конце прошлого века Коук показал, как можно обеспечить хороший урожай пшеницы на мягких почвах, делая ее предшественником клевер, эти почвы оказались более плодородными по сравнению с глинистыми; и теперь, хотя их по старинке все еще называют "бедными", некоторые из них обладают большей ценностью и действительно большим плодородием, чем значительная часть земель, обычно подвергавшихся тщательной обработке после временного перерыва, в течение которого их вообще не обрабатывали.

В свою очередь возросший в Центральной Европе спрос на лес для отопления и строительства повысил стоимость покрытых сосняком горных склонов по сравнению почти со всеми другими видами земель. Но в Англии такое повышение их стоимости было предотвращено заменой дерева углем в качестве топлива и железом в качестве материала для судостроения, а также особыми преимуществами Англии в импорте леса. Далее, выращивание риса и джута часто делает очень ценными земли, которые настолько покрыты водой, что для большинства других культур они непригодны. Следует также заметить, что после отмены хлебных законов цены на мясо и молочные продукты в Англии поднялись по сравнению с ценами на зерно. Те пахотные земли, на которых можно было выращивать сочные кормовые культуры в севообороте с зерном, поднялись в цене по сравнению с глинистыми, а стоимость земель под постоянными пастбищами была частично восстановлена после ее резкого падения по сравнению с ценами на пахотные земли, явившегося следствием роста населения. [Роджерс ("Six Centuries of Work and Wages", p. 73) подсчитал, что пять или шесть веков тому назад богатые луга обладали - в зерновом исчислении - примерно такой же ценностью, что и теперь, между тем как стоимость пахотных земель - в том же исчислении - увеличилась за это же время примерно впятеро. Это частично объясняется большой ролью, которую играло сено во времена, когда корнеплоды и другие виды зимних кормов для скота еще не были известны.]

    Независимо от любых изменений степени пригодности наиболее распространенных культур и способов обработки для тех или иных почв существует постоянная тенденция к выравниванию стоимости различных почв. При отсутствии какой-либо противодействующей причины рост населения и богатства ведет к тому, что более скудные почвы догоняют более плодородные. Земли, которыми прежде вовсе пренебрегали, посредством приложения большого труда превращают в утопия, приносящие крупные урожаи; годовой доступ к ним света, тепла и воздуха, очевидно, такой же, как и к более плодородным, а недостатки можно значительно уменьшить приложением труда. [Так, можно сравнить представленные на рис, 16 и 17 два участка земли, в отношении которых закон убывающей отдачи действует одинаково, вследствие чего показанные на них кривые продукта аналогичны по форме, но при этом первый участок отличается от второго большим плодородием на всех ступенях интенсивности обработки.

    Стоимость земли может обычно быть представлена ее избыточным продуктом или рентой, и она в каждом случае образует АНС, когда требуется ОН для компенсации дозы капитала и труда, и АН'С', когда увеличение численности населения и богатства делает для этого достаточным ОН'. Ясно, что АН'С', на рис. 17 находится в более благоприятном соотношении с АН'С' на рис. 16, чем АНС на рис. 17 с АНС на рис. 16. Точно так же, хотя и не с такой разницей, общий продукт AOD ,'С,' на рис. 17 находится в лучшем соотношении с AOD'C' на puc. 16,чем АОDС на рис. 17 с АОDС на рнс, 16 (Уикстид в кн. "Coordinates of Laws of Distribution", p. 51, 52 остроумно заметил, что рента может быть и негативной. Конечно, налоги способны поглощать ренту, но земля, не оправдывающая обработку, зарастет лесом и грубыми травами. См. ранее).

Леруа Болье (Repartition des Richesses, chap. II) собрал ряд фактов, иллюстрирующих эту тенденцию скудных земель отнoсительно догонять по стоимости плодородные. Он приводит следующие данные, показывающие рентные доходы в франках на гектар (2 1/2 акра) по пяти классам земель в нескольких коммунах департаментов Эр и Уаза в 1829 и 1852 гг. соответственно:

     Как не существует абсолютного критерия плодородия земли, так нет и абсолютного критерия ее хорошей обработки. Например, наилучшая обработка богатейших земель на Нормандских островах требует больших затрат капитала и труда на каждый акр, так как они расположены вблизи крупных рынков и обладают монополией на ровный климат и раннее созревание культур. Если бы здесь уповали лишь на силы природы, эти земли не были бы очень плодородными, так как, имея много положительных свойств, они вместе с тем отличаются двумя недостатками, двумя слабыми звеньями (им не хватает фосфорной кислоты и углекислого калия). Однако, используя обилие прибрежных водорослей, можно частично укрепить эти звенья, в результате чего вся цепь оказывается исключительно прочной. Таким образом, интенсивная, или, как ее обычно называют в Англии, "хорошая", обработка обеспечивает урожай раннего картофеля стоимостью 100 ф.ст. с одного акра. Но такие же затраты на акр в Западной Америке разорили бы фермера, а в его конкретном хозяйстве подобная обработка была бы не хорошей, а плохой.

§ 5. Формулировка закона убывающей отдачи у Рикардо неточна. Возможно, однако, что эта неточность объясняется не ошибочным толкованием, а лишь небрежным изложением. Во всяком случае, Рикардо был вправе полагать, что условия, лежащие в основе этого закона, не играли большой роли в специфической обстановке в Англии того времени, когда он писал, и не имели большого значения для специальных целей, связанных с конкретными практическими проблемами, которые перед ним стояли. Разумеется, он не мог предвосхитить появление целого ряда изобретений, которым предстояло открыть новые источники предложения, и при посредстве свободной торговли революционизировать английское» сельское хозяйство; однако сельскохозяйственная история Англии и других стран могла бы побудить его сделать больший упор на вероятность перемен. [Рощер отмечает ("Political Economy", sect. CLV): "Оценивая Рикардо, не следует забывать, что он ставил себе целью не написать учебник по политической экономии, а только довести до уже сведущих в ней результат своих исследований в возможно кратчайшей форме. Вот почему он часто выдвигает определенные положения, формулировку которых распространять на другие случаи следует лишь после надлежащего взвешивания или которые вообще нужно изложить заново, чтобы они отвечали изменившейся обстановке".]

    Рикардо утверждал, что первые поселенцы в новой стране неизменно выбирали самые плодородные земли и что по мере возрастания численности населения в обработку постепенно вовлекались все более и более скудные почвы, причем из его небрежного изложения следовало, будто существует некий абсолютный уровень плодородия. Но, как мы уже видели, там, где земли даровые, каждый выбирает такую, какая больше всего подходит для его собственных целей и какая, принимая во внимание все привходящие обстоятельства, обеспечит ему наибольшую отдачу на его капитал и труд. Он поэтому подбирает себе землю, которую можно сразу же обработать, и пренебрегает землей, в цепи плодородия которой имеются какие-либо слабые звенья, как бы ни были прочны остальные звенья. Но, помимо необходимости избежать возможности заболеть малярией, ему приходится учитывать средства сообщения с рынками сбыта и источниками снабжения; в некоторых случаях необходимость обеспечения защиты от нападения врагов и диких зверей перевешивает все прочие соображения. Вот почему нельзя ожидать, что земли, выбранные вначале, всегда окажутся теми, какие в конечном счете можно будет считать самыми плодородными. Рикардо не рассмотрел этот вопрос и дал возможность Кэри и другим обрушиться на него с нападками, которые, хотя в большей части базировались на неправильном толковании его позиций, все же имели под собой достаточные основания.

    Тот факт, что в заселяемых странах земли, которые английский фермер счел бы бедными, иногда подвергаются обработке прежде прилегающих к ним, которые он счел бы богатыми, вовсе не противоречит, как полагали некоторые иностранные авторы, общему смыслу учения Рикардо. Его практическое значение заключается в характеристике условий, при которых увеличение численности населения имеет тенденцию вызывать возрастающее давление на средства существования, оно перемещает центр внимания от одного лишь размера сельскохозяйственного продукта к его меновой стоимости, выраженной в вещах, которые промышленное население данной местности предлагает в обмен на сельскохозяйственный продукт. [Кэри утверждает, будто он доказал, что "повсюду в мире обработка земли начиналась на склонах холмов, где почвы были наибеднейшими и где преимущества природных условий были наименьшими. По мере роста богатства и населения люди все ниже спускались по разные стороны холмов к долинам и соединялись у их подножий" (Саreу . Principles of Social Science, chap. IV, § 4). Он даже заявляет, что как только густонаселенная страна опустошается, "как только сокращается население, богатство и способность к объединению, люди покидают плодородные почвы и устремляются к скудным" (Ibid., ch. V, § 3); при этом плодородные почвы представляют трудность и опасность, так как быстро покрываются густыми зарослями, которые населяют дикие звери и шайки разбойников и которые, быть может, становятся рассадником малярии. Однако опыт новейших поселенцев в Южной Африке и других местах, в общем, не подтверждает выводы Кэри, основывающиеся главным образом на фактах, относящихся к жарким странам. Но внешняя привлекательность тропических стран в значительной степени обманчива; тамошние земли могут давать большую отдачу на тяжелый труд, тогда как тяжелый труд там в настоящее время невозможен, хотя некоторые перемены в этом отношении представляются осуществимыми на основе развития медицинской и особенно бактериологической науки. Прохладный, освежающий ветер столь же необходим для поддержания жизненной энергии человека, как и сама пища. Земля, приносящая обилие пищи, но климат которой убивает энергию, является не более производительной в качестве источника первичных средств существования человека, чем земля, доставляющая меньше пищи, но обладающая бодрящим климатом. Покойный герцог Аргайллский охарактеризовал воздействие условий жизни, наполненной опасностями и нищетой, на принудительную обработку горных склонов до того, как долины севера и северо-запада Шотландии не оказались пригодными для земледелия (Scotland as it is and was, II, p. 74-75). ]

§ 6. Рикардо и экономисты его времени вообще слишком торопились выводить это заключение из закона убывающей отдачи, они недостаточно учитывали фактор организации в качестве источника эффективности. Между тем фактически каждому фермеру помогает наличие соседей, будь то земледельцев или горожан. [Во вновь заселяемой стране важную форму этой помощи составляет то, что наличие соседей позволяет ему отважиться обрабатывать такую землю, которую он в противном случае не решился бы использовать из страха перед врагами и малярией.] Даже если большинство из них заняты, как и он сам, в сельском хозяйстве, они постепенно создают для него хорошие дороги и другие средства сообщения и образуют рынок, на котором он может на приемлемых условиях покупать все, что ему требуется: предметы первой необходимости, бытовые принадлежности и предметы роскоши для себя и своей семьи, а также все необходимое для ведения сельскохозяйственных работ; они приносят ему знания, ему становятся доступными медицинская помощь, образование и развлечения; его кругозор расширяется, и его производительность многообразными путями увеличивается. А когда близлежащий городок со своим рынком превращается в крупный промышленный центр, выгоды земледельца возрастают намного больше. Весь его продукт теперь стоит больше, а некоторые вещи, прежде отбрасывавшиеся им, теперь обретают хорошую цену. Перед ним открываются новые возможности ведения молочного животноводства и товарного садоводства; при большем разнообразии продукта он применяет севооборот, обеспечивающий постоянную занятость земли, не лишая ее ни одного из элементов, необходимых для плодородия.

Далее, как мы увидим ниже, рост численности населения ведет к усилению организации торговли и промышленности, а поэтому закон убывающей отдачи неприменим столь же категорически к общему объему затрат капитала и труда в целой округе, как к их затратам на единичной ферме. Даже когда обработка достигает такой стадии, на которой каждая последующая доза вложенного в землю капитала и труда дает меньшую отдачу, чем предыдущая, увеличение численности населения способно послужить причиной пропорционально большего возрастания объема средств существования. Правда, черный день лишь отодвигается, но все же он отодвигается. Рост населения, если его не приостанавливают другие причины, должен в конце концов приостановиться из-за трудности получения первичного продукта, однако вопреки закону убывающей отдачи давление численности населения на объем средств существования может быть ограничено на долгие времена открытием новых источников снабжения, удешевлением железнодорожных и морских сообщений, усилением организации и расширением знаний.

В качестве противодействующего фактора следует признать нарастание в густонаселенных местах трудностей с обеспечением свежим воздухом и светом, а в ряде случаев и свежей водой. Красоты природы в районах модных курортов имеют настоящую денежную стоимость, которую нельзя игнорировать, но требуются известные усилия, чтобы понять подлинную ценность для мужчин, женщин и детей возможности прогуляться по красивым, живописным местам.

§ 7. Как уже было отмечено, земля на экономическом языке включает реки и моря. На речных рыбных промыслах дополнительная отдача от добавочного приложения капитала и труда обнаруживает быстрое сокращение. Что касается морских рыбных промыслов, то мнения расходятся. Море огромно, а рыба очень плодовита. Некоторые полагают, что человек способен выловить в море практически неограниченное количество рыбы, не сокращая сколько-нибудь существенно оставшиеся ее запасы, т.е., иными словами, что закон убывающей отдачи вообще едва ли применим к морским рыбным промыслам; другие же считают, что, как свидетельствует опыт, продуктивность падает на тех промыслах, которые энергично эксплуатируются, особенно траулерами с паровыми двигателями. Вопрос этот важен, так как на будущее человечества окажет значительное влияние количество и качество наличных запасов рыбы.

В то же время утверждают, что на продукцию рудников, к которым можно причислить также каменоломни и кирпичные заводы, закон убывающей отдачи также распространяется, но это заблуждение. Верно, что мы сталкиваемся с постоянно возрастающими трудностями добычи все новых количеств полезных ископаемых, пока не приобретаем все большую власть над природными ресурсами путем совершенствования техники добычи и расширения знаний о содержимом земной коры; нет сомнения, что при прочих равных условиях непрерывное приложение капитала и труда в рудниках приводит к сокращению объемов добычи. Однако здесь добыча не является чистой добычей, подобно отдаче, о которой идет речь в законе убывающей отдачи. Там отдача представляет собой постоянно возобновляемый доход, тогда как продукт рудников - это лишь изъятие оттуда накопленных там сокровищ. Продукт земельного участка — это нечто другое, чем почва, так как поле, надлежащим образом обрабатываемое, сохраняет свое плодородие. А продукт рудника является частью самого рудника.

Если сформулировать это по-другому, поступление продукта сельского хозяйства и рыбных промыслов представляет собой вечное течение, тогда как рудники выступают в качестве резервуара природы. Чем более исчерпывается содержимое резервуара, тем больше требуется труда на выкачивание его. Однако, если один человек в состоянии выкачать его за 10 дней, 10 человек способны опустошить его за один день, а когда он уже пуст, добывать из него уже нечего. Шахты, сооруженные в текущем году, можно было с таким же успехом соорудить и много лет тому назад; при заблаговременной и надлежащей разработке проектов и при наличии готовых к применению необходимого специализированного капитала и квалифицированной рабочей силы можно десятилетний запас угля добыть за один год без каких-либо дополнительных трудностей, и, когда жила отдала все свое сокровище, она уже больше ничего не даст. Эта разница находит выражение в том факте, что горная рента исчисляется на других основаниях, нежели земельная рента. Фермер обязуется вернуть землю такой же плодородной, какой он ее получил, а горнорудная компания не может это сделать; если земельная рента исчисляется ежегодно, горная образуется преимущественно из "выплат за право разработки недр" (royalties), которые производятся в пропорции к запасам, извлекаемым из природной кладовой. [Рикардо пишет ("Principles", ch. II): "Компенсация, выплачиваемая (арендатором) за шахту или каменоломню, представляет собой плату за стоимость угля или камня, которые можно извлечь из них, и ничего общего не имеет с первозданными и нерушимыми свойствами земли". Однако как он, так и другие иногда как бы теряют из виду это различие при рассмотрении закона убывающей отдачи применительно к рудникам. Особенно это относится к критике теории ренты Адама Смита со стороны Рикардо ("Principles", ch. XXIV). ]

С другой стороны, услуги, оказываемые человеку землей, обеспечивающей ему пространство, свет и воздух для жизни и работы, целиком подпадают под действие закона убывающей отдачи. Весьма выгодно вкладывать все больше капитала в земли, обладающие особыми преимуществами местоположения, будь то природными или благоприобретенными. Здания тянутся все выше к небу, естественное освещение и проветривание дополняются искусственными устройствами, а паровой лифт сокращает неудобства проживания на самых высоких этажах; затраты на все это дают отдачу в виде дополнительных удобств, но она представляет собой убывающую отдачу. Как бы ни была велика рента за земельный участок, в конечном счете достигается предел, за которым становится выгоднее платить большую ренту за большую площадь, чем все выше нагромождать этаж на этаж, подобно тому как фермер обнаруживает, что достигается последняя стадия, на которой дополнительная интенсивная обработка земли уже не окупает издержек, и что лучше платить большую ренту за добавочную земельную площадь, чем смириться с сокращением отдачи от приложения большего капитала и труда на прежней площади [Разумеется, отдача от капитала, вложенного в строительство, для первых его доз возрастает. Даже когда землю можно получить почти даром, дешевле построить двухэтажное здание. чем одноэтажное. До сих пор полагали, что дешевле строить фабрики высотой примерно в четыре этажа, однако в Америке теперь укрепляется убеждение, что там, где земля не очень дорога, фабрики следует строить высотой только в два этажa отчасти потому, чтобы избежать вредного воздействия вибрации и больших затрат на фундаменты и стены такой прочности, какая требуется для устранения вибрации в высоких зданиях; следовательно, там сочли, что отдача от производственного помещения ощутимо уменьшается после того, как на данном участке был израсходован капитал и труд на возведение двух этажей.]. Отсюда вытекает, что теория ренты для земельных участков под строительство зданий существенно совпадает с теорией сельскохозяйственной земельной ренты. Этот и другие факты вскоре позволят нам упростить и развить теорию стоимости в ее изложении у Рикардо и Милля.

То, что правильно для земли под строительство, правильно также и для многих других вещей. Если промышленник имеет, скажем, три строгальных станка, существует определенный объем работы, который можно легко на них произвести. Если он хочет произвести на них больше работы, он должен усердно экономить каждую минуту их использования в урочное время, а быть может, и использовать их и в сверхурочные часы. В результате после того, как достигается их хорошее использование, всякая дальнейшая работа на них дает уменьшающийся эффект. Наконец, чистая отдача становится столь малой, что предпринимателю дешевле купить четвертый станок, чем заставлять имеющиеся три станка выполнять прежнюю работу, подобно тому как фермеру, уже тщательно обработавшему свою землю, становится дешевле использовать дополнительную площадь, чем заставлять имеющуюся давать больший продукт. И действительно, существуют точки зрения, согласно которым доход, извлекаемый из машин, по своим свойствам близок к ренте, что и будет показано в кн. V.

ЗАМЕЧАНИЯ ПО ПОВОДУ ЗАКОНА УБЫВАЮЩЕЙ ОТДАЧИ

§ 8. Эластичность понятия убывающей отдачи здесь невозможно рассмотреть исчерпывающе, так как оно образует важную составную часть большой общей проблемы экономического распределения ресурсов в процессе инвестирования капитала, проблемы, которая служит ядром основного содержания кн. V и, по существу, большей части всего настоящего тома. Однако несколько слов о понятии убывающей отдачи представляется уместным сказать уже теперь, поскольку за последнее время ему уделяли пристальное внимание в исследованиях под талантливым и стимулирующим руководством проф. Карвера [См. также работы проф. Баллока и Лэндри.].

Когда предприниматель расходует неоправданно большое количество своих средств либо на машины, вследствие чего значительная часть этих машин обычно бездействует, либо на здания, значительная часть площади которых поэтому оказывается недостаточно заполненной, либо на свой конторский персонал, часть состава которого ему в результате приходится занимать работой, не стоящей затрат на нее, тогда его чрезмерные издержки в данной конкретной области не приносят ему такого же вознаграждения, как предыдущие издержки, т.е. можно сказать, что они дают этому предпринимателю "убывающую отдачу". Но это словоупотребление, хотя и совершенно точное, может ввести в заблуждение, если не пользоваться им с необходимой предосторожностью. Дело в том, что, когда тенденция убывающей отдачи от возрастающего приложения капитала и труда к земле рассматривается как особый случай общей тенденции убывающей отдачи от любого фактора производства, приводимого в действие в пропорционально большем количестве, чем другие факторы, возникает соблазн принять за само собой разумеющееся, что предложение других факторов может быть увеличено. Иными словами, возникает склонность отрицать то условие - неизменность общего запаса пригодных к обработке земель в давно заселенной стране, — которое служило отправной базой только что рассмотренных нами великих классических исследований закона убывающей отдачи. Даже индивидуальный фермер не всегда в состоянии получить дополнительно 10—15 акров соседней с его собственным участком земли как раз тогда, когда они ему нужны, разве что лишь за непомерную цену. В этом отношении земля отличается от большинства других факторов производства даже с точки зрения индивидуума. В действительности, конечно, для индивидуального фермера указанное различие не имеет существенного значения. Однако с общественной точки зрения, в свете рассматриваемого в последующих главах его влияния на население в целом, оно очень важно. Вглядимся в него попристальнее.

    В каждой фазе любой отрасли производится какое-то распределение ресурсов между различными видами издержек, из которых одни приносят лучшие результаты, чем другие. Чем выше способность человека управлять своим предприятием, тем больше он приближается к идеально правильному распределению, подобно тому как чем лучше умеет мать первобытной семьи распоряжаться имеющимся запасом шерсти, тем ближе она подходит к идеальному распределению шерсти между различными потребностями семьи. [При этом человек широко пользуется тем, что ниже будет названо взаимным "замещением" более или менее подходящих средств. Рассмотрение вопросов, непосредственно относящихся к данному параграфу, читатель найдет в кн. III, гл. V, § 1-3; кн. IV, гл. VII, § 8 и гл. XIII, § 2; кн. V, гл. III, § 3, гл. IV, § 1 - 4, гл. V, § б - 8, гл. VIII, § 1 - 5, гл. X, § 3; кн. VI, гл. I, § 7 и гл. II, §5. Тенденции убывающей полезности и убывающей отдачи имеют свои корни, первая - в свойствах человеческой натуры, вторая - в технических условиях производства. Но обусловливаемые ими формы распределения подчиняются точно тем же законам. На математическом языке это означает, что порождаемые этими законами проблемы выражаются в максимуме и в минимуме соответственно одними и теми же общими уравнениями; это наглядно видно из Замечания X в Математическом приложении.]

Если предприятие человека расширяется, он станет увеличивать применение каждого фактора производства в должной пропорции, а не пропорционально, как иногда утверждают; например, соотношение ручного труда и механизированного, уместное на маленькой мебельной фабрике, окажется нерациональным на большой. Когда предприниматель распределяет свои ресурсы наилучшим образом, он получает наибольшую (предельную) отдачу от каждого инструмента производства, на какую только способно его предприятие. Если же какой-либо из них используется чрезмерно, он получает от него убывающую отдачу, так как другие инструменты не в состоянии как следует поспевать за ним. И эта убывающая отдача аналогична убывающей отдаче, получаемой фермером, обрабатывающим землю столь интенсивно, что она дает уже убывающую отдачу. Если фермер может получить дополнительную землю за ту же ренту, какую он платил за старый участок, он такую землю возьмет, а в противном случае прослывет плохим хозяином; и это иллюстрирует тот факт, что с точки зрения индивидуального земледельца земля представляет собой просто одну из форм капитала.

    Между тем, когда экономисты прошлого говорили о законе убывающей отдачи, они рассматривали проблемы сельского хозяйства не только с точки зрения индивидуального земледельца, но также и с позиций страны как целого. А если страна как целое обнаруживает, что ее парк строгальных станков или плугов оказался неоправданно большим или неоправданно малым, она может перераспределить свои ресурсы. Она может приобрести больше тех вещей, каких не хватает, в то же время постепенно сокращая количество вещей, имеющихся в избытке. Однако она не может поступать так по отношению к земле: она может обрабатывать свои земли более интенсивно, но она не в состоянии увеличить площадь своих земель. На этом основании старые экономисты справедливо подчеркивали, что с общественной точки зрения земля не находится в одинаковом положении с другими средствами производства, которые человек может увеличивать беспредельно.

Бесспорно, во вновь заселяемых странах, где имеется изобилие плодородных земель, еще не вовлеченных в обработку, фактор неизменности общего запаса земель не действует. Американские экономисты часто говорят о стоимости земли или ренте за нее, которая колеблется в зависимости от степени удаленности земли от выгодных рынков, а не от ее плодородия, поскольку еще и теперь в их стране имеется много богатых земель, полностью не обрабатываемых. Подобным же образом они не придают большого значения тому факту, что убывающая отдача от труда и капитала вообще, прилагаемого к земле весьма осмотрительными фермерами в такой стране, как Англия, — это далеко не одно и то же, что убывающая отдача от неоправданного инвестирования весьма неосмотрительными фермерами или промышленниками своих ресурсов в чрезмерно большое количество плугов или строгальных станков.

Правда, когда тенденция убывающей отдачи обобщается, отдачу уместнее исчислять в стоимостном выражении, а не в количественном. Следует вместе с тем признать, что старый метод измерения отдачи в количественном выражении часто сталкивается с трудностью правильного определения дозы труда и капитала без помощи денежной меры и что он, хотя и полезен в общем предварительном обзоре, не может продвинуть нас очень далеко.

    Но даже обращение к денежной мере непригодно, когда мы хотим получить какой-то общий критерий продуктивности земель в отдаленные времена или в далеких странах; поэтому приходится возвращаться к грубым, более или менее произвольным способам измерения, которые не обеспечивают математической точности, но все же достаточно удовлетворительны для достижения более широких целей исторического исследования. Мы должны принимать в расчет громадные колебания относительного количества труда и капитала в дозе, а также то обстоятельство, что процент на капитал вообще играет гораздо меньшую роль, когда сельское хозяйство еще остается отсталым, чем тогда, когда оно уже продвинулось вперед, хотя процентная ставка обычно намного ниже на его развитой стадии. Для большинства наших целей, очевидно, лучше всего принять в качестве общего критерия неквалифицированный труд определенной производительности за день; так мы сочтем, что доза состоит из такого количества различных видов труда и таких выплат за капитал и его возмещение, которые в совокупности образуют стоимость, скажем, 10 дней неквалифицированного труда; соотношение долей этих элементов и их стоимостей, выраженное в единицах указанного труда, устанавливается в соответствии с конкретными обстоятельствами, обусловливающими каждую проблему. [Трудовой элемент дозы - это, конечно, применяемый в данное время сельскохозяйственный труд, доля капитала сама по себе также продукт прошлого труда, затраченного рабочими различных отраслей и разных квалификаций, плюс "ожидание".]

Аналогичная трудность встречается при сравнении отдач труда и капитала, прилагаемых для различных конкретных целей. Пока культура остается одной и той же, количество одной отдачи можно соизмерить с количеством другой, но, когда культуры разные, отдачи их нельзя соизмерить без сведения к какой-то единой мере стоимости. Когда, например, говорят, что земля даст большую отдачу на капитал и труд, затраченные на возделывание одной культуры или на возделывание культур в севообороте, то следует понимать, что это утверждение строится лишь на основе действующих в это время цен. В таком случае необходимо учитывать весь период, принимая в расчет, что земля находится в одном и том же состоянии в начале и конце периода севооборота, и подсчитывать, с одной стороны, весь объем затрат труда и капитала в течение всего периода и, с другой — совокупную отдачу всех культур.

Следует помнить, что в рассматриваемую здесь отдачу, получаемую от дозы труда и капитала, не включается стоимость самого капитала. Например, если часть капитала фермера состоит из двухлетних быков, то отдача на годовую затрату труда и капитала включает не полный вес этих быков в конце года, а лишь их привес, полученный в течение года. Или когда говорят, что фермер ведет хозяйство с капиталом в 10 ф. ст. на акр, сюда входит все, чем он располагает на своей ферме, однако совокупный объем доз труда и капитала, использованных на ферме, скажем, в течение года, включает не всю стоимость основного капитала, такого, как машины и лошади, а лишь стоимость его использования за вычетом процента, амортизации и издержек на ремонтные работы; но сюда включается оборотный капитал, как, например, семена. Охарактеризованный выше метод измерения капитала общепринят, и, если не оговаривается противное, мы станем руководствоваться тем, что его применение само собой разумеется; однако в ряде случаев более подходит другой метод. Иногда удобнее рассматривать весь применяемый капитал как оборотный капитал, вкладываемый в начале года или в течение всего года, а в этом случае все, что имеется на ферме в конце года, составляет часть продукта.

     Так, молодняк скота считается чем-то вроде сырьевого материала, который с течением времени перерабатывается в упитанный скот, готовый к убою. Даже сельскохозяйственные орудия можно рассматривать таким же образом, принимая их стоимость в начале года за такую-то сумму оборотного капитала, применяемого на ферме, а в конце года за такую-то часть продукта. Этот способ позволяет избежать довольно значительного повторного учета привходящих статей издержек вроде амортизации и т.п. и во многом сэкономить на длиннотах изложения. Указанный способ часто является наилучшим при выведении общих заключений абстрактного характера, особенно когда они получают математическое выражение.